Случаи при строительстве здания генштаба на новом Арбате.

 

Один солдатик  из средней азии, высокий такой, щуплый несет по извилистому подземному коридору трубу длиной метров восемь. На встречу ему полковник в фуражке. Коридор загибается и естественно конец трубы немного заносит, офицер пытается увернуться и не успевает. Труба проходит по голове и фуражка одновременно с криком еть…  летит в сторону.  Труба качается и полковник вынужден все ниже и ниже прижиматься к полу чтоб опять не получить по голове. Но все же получает и в конце концов становится на карачки. Положение ужасное, солдатик не может остановиться и успокоить трубу. Полковник, стоя  раком, шарит фуражку, гремит матом и все время имеет концом трубы по голове. Ахово глядеть на то без смеха, что я и делаю. Проходит некоторое время и полковник, наконец, выпрямляется и боком дожидается, пока солдатик  поравняется с ним.

Диалог.

-  Боец! Кто такой?

- Меня командира роты послала…

- Кто такой?

- Рядовой Мамедов.

- Послала кто?

- Командира роты.

-Куда послала? - Русский язык начисто пропал.

- туда.

-Как фамилия?

-так-то Мамедов…

-Что несешь, какой Мамедов?

Я Мамедов…

Командир кто?

Я плохо его фамилия сказать могу – Лаллоготы…кт…ов.

В часть какую следуете?

Не знаю, мы на ЗИЛе сюда приехали, сказали неси…

Аааа….  Доложи своему командиру…..

Стоит полковник и видимо думает, что этому солдатику сотворить, но, похоже,  совсем трубой мозги отшибло, раз дцать попало. С минуту молчит, трет побитую башку. Рожает.

Наверное, поняв, что ничего вразумительного  добиться от солдатика не удастся, а как наказать за содеянное не придумать, он решил посмотреть, куда солдатик трубу несет.

-следуйте дальше.

Стоит ждет,  смотрит.  Паренек  тем временем качнул тяжелую, гнущуюся во все стороны трубу и поволок ее до следующего изгиба коридора. Второй конец опять поравнялся с головой полковника и напоследок снова смазал по фуражке.

-тратттать   - раздалось  еще раз. Полковник поднял фуражку с пола, повернулся и плюнув на идею и на вымытый с мылом пол коридора, чуть ли не бегом двинулся по своим делам.  А солдатик поравнялся со мной…  не смейся над печалью других  и тебе ничего не будет.

 

Открыли столовые.

 

Столовая штаба почти кабак. На одном этаже капитальный  кабак, с официантками и даже пивом. На другом этаже автоматизированная раздача.  А есть еще генеральская, туда не пускают. Жрачка до обалдения разнообразная, дешевая и вкусная. Набираешь полный поднос, а то и два и за все меньше рубля денег. Садишься за столик, потребляешь набранное,  и смотришь по сторонам.

Очень много народа в форме. Но очень много и гражданских, из промышленности.

Два раза в неделю действует закрытая система распределения продуктовых заказов. Наберешь заказ, лишь бы унести, а вечером, напротив,  в Военторге отовариваешь и тащишь домой.

Все на уровне. Все вежливы, чувствуется высшее военное общество. Одни старшие офицеры. А мы так, охламоны, прихлебатели.

У столовой капитальные стеклянные двери и проемы. Стекло не меньше десятки.

И один полковник, перегрузившись обедом, как-то очень уверенно прошел сквозь такой стеклянный проем аккурат мимо двери.

В первый и последний раз видел натуральную голливудскую сцену, выполненную обычным человеком, не каскадером.

Стеклянная стена высотой метров пять не просто обрушилась. Сначала появилось отверстие по форме фигуры полковника. Он легко прошел сквозь стекло, был только плотный тупой звук, испуганно оглянулся, а что это было? С груди его свалились осколки стекла, лицо моментально побагровело. Он сделал шаг вперед и только тогда вся махина проема обрушилась с оглушительным грохотом позади него на пол. Зал ахнул. Полковник постоял еще несколько секунд, пару раз шагнул и завалился, от испуга наверное. Набежал народ., засуетился. И что интересно с полковником ничего, вообще ничего, кроме багровой морды и песка осколков на кителе.

Во какие офицеры служили в генштабе. В восьмидесятые годы..

 

Как я пописать ходил.

 

Туалеты в генштабе выше нулевого  этажа все индивидуальные. Под замками. Все для высшего офицерского общества. И если попадаешь в здание  по - нормальному,  через нормальную проходную, проблема номер раз – справить естественные проблемы. Ненормальное попадание это через подземные технические этажи. Это правда, существуют еще несколько уровней ниже первого. Но там туалеты по большей части общественные, и что еще хуже солдатские, для, так сказать, для низшего слоя местного общества. Офицеры низшего звена вообще непонятным образом извращались. А что до нас, до гражданских, то и в нижние туалеты не пойдешь – противно, наверх  все заперто, а все остальные туалеты в закрытых бункерах технических служб средств связи и обеспечения, не везде

 и есть. Перекурить и то проблема.

В общем один раз мне наверху приспичило, и повезло. Один из туалетов оказался не заперт, и я заскочил.   Дворец  твою мать. Слов нет. Только унитазы дурацкие – финские с полным горшком воды – брызгает…  А так все есть как в интуристе – совмещенка, но с полным набором аксессуаров.  Блеск,  одеколончик, мыльца разные и все прочее.  Оттянулся, бумага туалетная в два слоя…  а нам то газетка по случаю…

А второй раз не повезло. Иду по второму этажу и никак. А в конце рядом с кабинетом Маршала Огаркова, он уже из-за корейского самолета  большую должность свою потерял, советник твою хрень, обнаруживаю более или менее знакомого дежурного генерала, тот с ключиком зараза, в маршальский сральник рвется. Подкатываюсь.

- разрешите, товарищ генерал, за компанию, мочи нет…

- ни в коем случае.

И что понимаешь, сволочь, юрк в туалет.

 

Ну, думаю, отмщу гаду. И потом придумал. Во время  его дежурства тест на электронное табло закинул. Имитацию взрыва да еще с шумовым эффектом. Офицеры связи потом рассказали, что он из своего сраного туалета через двадцать минут только вернулся.  Что за время было. Оно и так понятно… Афгана.

 

 

 

Генеральское кресло.

 

 

Есть такой зал в этой конторе. Как кинотеатр, только круче раз в пять.  Чем-то на него Цуп космический похож. Но тогда я еще до Цупа не дорос, не видел, да и мы с ними не работали. Называется это хозяйство – зал Дежурного Генерала. Мы там самое главное табло ставили и занимались отладкой программно-технического комплекса.  Красивое двух или даже трехэтажное сооружение с огромадными окнами в белых шелковых занавесках на манер 50-годов с воланами. В общем многоуровневое. Внизу в амфитеатре терминалы рядами стоят, а на балконе за длиннющим столом, уже без терминалов командно-руководящие места.  А напротив их  куча разнообразных табло на большущей стенке установлено. Красиво и завораживающе.

 

 

На носу был Новый Год и, как на зло, перед самым праздником назначили испытания.  Как всегда все было не готово.  То одно не работает, то другое. Все наши начальники и местные на нервах и несколько бессонных ночей в бункере. Ребята наши питерские на взводе, но каждый сосредоточенно пашет на своем терминале. Всем хочется встретить Новый год дома, а не в командировке. Постоянно шумит вентиляция, улюлюкают средства связи, кто-то дымит паяльником, а рядом с компьютерами, в том же сдвоенном помещении, отдельный зал, где заседают те, кто поставлен наблюдать, советовать и командовать. Народу на нас человек десять действительно работающих, лиц пятьдесят и в основном военных. За спинами у программистов обязательно стоят болельщики, и хотя ничего не понимают, что творится на мониторе, переживают и пытаются внести свою лепту.  Раздражает. Постоянные вопросы типа, ну как? Приходится жаловаться, кому надо, и временно публику усаживают в соседний зал за техническую документацию, но потом все повторяется снова и снова.

У меня самый затык, не фурычит по причине сбоя интерфейс связи с табло, а в этом интерфейсе еще один комп стоит и куча специализированных каналов передачи данных с самопальными  еще в макетах с бородой устройствами. И что не работает, не понять, то ли у меня, то ли электроника, а сам разработчик устройств лежит с воспалением легких в гостинице, лечится спиртом и  фруктами, пытается давать советы по телефону и что интересно все по громкой связи.  Смех одним словом.

 

Каждая попытка, необходимо бегать и проверять всю цепочку, то смотреть лампочки, то сидеть за отладчиками нескольких терминалов одновременно. То пытаться разобраться что не работает в схеме устройства и лезть туда с щупами и ловить осциллогрфом. Все это называется поймать прерывание.

 

 Наконец кто-то просто советует перепаять десяток микросхем сразу, но другие упорно отстаивают, что это виноват исключительно я и паять не надо. Но я то уже совершенно убедился, что давно отлаженные программы сами по себе сломаться не могут. Приходится с пеной у рта спорить со своими и доказывать что не осел, попутно разъясняя принципы программирования и основы электроники военпредам. Унюхиваю запашок канифоли, тянущийся от «кросса»  системы  ввода, где связист пропаивает очередной контакт. Там завершают чистовую доводку. Волевое решение, всех посылаю и каким-то внутренним чутьем, на удачу, за считанные минуты меняю именно ту микросхему, какую надо. Во, заработало. Утер всем нос. Можно пускать основные тесты табло и запускать саму систему.

 

  Вот тут и выходит на первый план генеральское кресло.

Надо бежать в этот самый зал и смотреть на саму работу табло, чтоб убедиться, что все цепочки работают как надо.

Поход не простой, надо сначала доложиться, получить разрешение, потом из бункера по куче коридоров и несколькими проверками у охраны на вшивость, пройти в зал. Что и делаю с целой свитой соглядатаев.  На  первом же пропускном пункте из паспорта вместо пропуска прапорщик достает и недоуменно вертит в руках несколько трехрублевых бумажек, случайно положенных туда после последнего обеда. Народ сзади тихо давится от смеха, а я пытаюсь выдернуть деньги у охранника, а тот не отдает. Видно у меня физиономия вместе с крышей уехала в сторону. Даже прапорщик гоготнул, хотя не положено. Похлопав себя по карманам, нашариваю пропуск. Фууу… проехали.

Заходим в зал.  А пульт управления всей системой как раз на столе у дежурного генерала, на самом почетном месте. До этого момента за самим креслом еще ни разу не сидел, и наша коробочка раньше внизу была. А теперь она на своем законном месте, только кнопки генеральским пальцем нажимай. Куча разноцветных прямых телефонов на столе с загадочными надписями, часть из которых я знаю, большой коммутатор и наша маленькая изящная клавиатурка. Свита столпилась сзади, а я по барски плюхнулся в это самое кресло. Вот это да….

 

Чтоб мне еще раз в жизни удалось в таком посидеть. Я не утонул, я не почувствовал даже что поплыл и во что упал. Оно приняло меня как родного, не позволив напрячь ни одного мускула, руки сами куда-то упали на нужные места, а ноги заняли ту позицию, о которой давно мечтали. В голове сразу стало пусто и легко, в животе сладко заныло. По спине пробежали приятные мурашки. Потом мне рассказали, что я вырубился и минуты две отупело таращился на табло, не чувствуя как меня окликают и теребят за плечо.  Вот это кресло!!!!

А дальше совсем неинтересно. Понажимал кнопки, когда растормошили, посмотрел и убедился, что все тесты работают, и позвонил, чтоб запускали основную систему.

Ну пустили, ну работает.  Можно комиссии докладывать: все готово.

Сопровождающие побежали докладывать, а я с неохотой поплелся за ними сзади.

Вот это кресло!!!!!

 

Больше меня в зал не пускали, нужды не было, поскольку внизу поставили дублирующий пульт, а табло мало было продублировано на терминале, так еще и телевизор поставили с видом на реальное табло.

 

А теперь я представляю, каково дежурному генералу этак каждый раз туда плюхаться. Да какая там служба при таком расслабоне.  Может конечно это дело привычки, не с моей колокольни судить, но посудите сами…

 

 

    Фатьянов А.В.  7.04.2010  Спб